горами. Его спрятали здесь, не знают, как с этим справиться, ищут выход, которого нет.

Погода весь день стояла неприятная. Дождь, не так чтобы лил, неприятная сдержанность во всём. Унылый серый пейзаж. Вместо неба размытое грязное пятно. Симпатия возвращалась к себе, но бывает же такое. Не таким уж и плохим был день. У Главного Корпуса стояла машина. Та, которую не любили все. Дело было не в ней.

— А ему чего надо?

Симпатия, и не только она, не особенно понимала смысл таких людей. Главный, и не только здесь. В принципе Главный. Главнее нет. Он принимает все решения. Ему принадлежит мир, вот только, что делать с ним, с этим миром, как и зачем, он не знает, умеет только хотеть. Хочет за всех, нам от его желания только делать досталось. Каждый раз его надо убедить, всё, что мы собираемся делать, есть его желания и мечты. Мы стараемся делать быстрее, и лучше ему не знать, как далеко мы уже зашли.

— Сколько можно продолжать? Ты хоть сам понимаешь, считаешь детей? Твой НИИ превратился в мясокомбинат! А какие результаты? Для чего это всё? Для чего ты и весь этот Лес? Можно долго ждать, и я тебе давал много шансов, но теперь я уже не так уверен, что всё это безрассудство возможно продолжать!