занимаемся? Десять лет. Десять! Сколько ты замучил детей? И что теперь? Разонравилось? Надоело распиливать, начинай сжигать!

Главный открывал шкафы и разбрасывал журналы.

— Мы не можем остановиться! Ты должен продолжать! Подумай о них! Обо всех этих жертвах! Все они просто так? Потому что ты устал и перестал видеть в происходящем смысл? Мне нужно, чтобы ты передумал. Возможно, мы уже слишком близки. И ты хочешь сдаться у победной черты. Это был сложный путь. Но мы ещё не пришли.

Отчаяние завладело Главным. Он не просто уговаривал, он умолял продолжать убивать маленьких детей. Последующие тридцать минут его монолога вой на луну.

— Мы хотели из пустоты создать вечность, настоящую, а не эту невозможную жизнь. Сколько можно умирать? У нас нет ничего, мы просто наблюдаем за этим миром, но по-настоящему не можем ничего. Ты обещал изменить нашу жизнь. Это просто мечта? Всё таким и останется? Я такое услышать не готов.

Главный как будто отключился, а не просто успокоился. Он сидел в кресле и молчал. А вот Профессор напротив, задёргался. В своей привычной манере второго режима, (всего режимов было два, ВКЛ и ВЫКЛ, ВКЛ считался вторым, потому что Профессор редко включался в