Мы покидаем Мир.
Поверхность пространства.
Zillion.
Город, за пределами всего.
Синтетические колонии Skylights.
Hullabaloo вышел из Волана,
Обошел его со всех сторон.
Ты что, останешься здесь?
Не пойдёшь со мной?
Hullabaloo не дождался ответа.
Вадук не любил Zillion.
А за что?
Жизнь досталась не всем.
Он никогда по-настоящему
Не имел и не знал её.
Она пугала его.
Он был доволен тем,
Что не имел ничего.
Мечты обезличены и пусты
Без тех, кто заперт в них.
Поверхность освобождает жизнь,
Которая хочет всё,
Превращаясь в поиск пути.
Искать это значит не иметь.
И возможно никогда не найти.
Поиск превращается в «быть»
С отсутствием пути.
Снаружи слишком опасная жизнь.
Её много. Для таких как мы.
Волан скользил по поверхности пространства.
В окне мелькал Zillion.
Хлопок. Волан погружался внутрь.
А вот и настоящий горизонт.
Структура пространства менялась.
Послышался стук.
У нас появилось время.
Наконец-то его частота
Превратилась в ритмичный звук.
Мы внутри.
Интенсивность пространства падает.
Мы почти прибыли. За окном мир.
Вадук осмотрел пассажиров Волана,
Которые возвращались домой.
Они радовались тому,
Что окажутся взаперти.
В мире, где невозможно всё.
Они устали хотеть.
Их надо убить.
Для этого и возвращаются
В Настоящий Мир.
За чувством обезличенности и пустоты.
Возвращаются умереть.
Мнение у каждого своё.
Особенно когда его нет.
Волан перемещал всех.
Из мира на поверхность.
Снаружи поверхности вглубь.
Пустота приветливо улыбается нам.
Мы нашли к ней путь.
Прожекторы Тёмного Света
Освещают в Запределье всё.
Невидимые лучи надежды
На новую жизнь, на своё.
Могут освободить всех, от всего,
На что мы устали смотреть,
Чем не хотим больше быть.
Ничто не должно появляться само.
Особенно, когда мы этого не хотим.
Синтетические колонии Skylights.
Фатомная жизнь.
В жизни и без того не было смысла.
Теперь нет и её.